"Блокадные дневники" Л. В. Шапорина. Неопубликованное...

     Начало 60-х годов. Ленинград. Наташа Шапорина

Наташа Шапорина перед отъездом в Ригу

собирает вещи, готовится к переезду в Ригу. Она нашла неплохой вариант обмена своей комнаты на Кирочной в квартире своей свекрови Любови Васильевны Шапориной на двухкомнатную квартиру в столице Советской Латвии. Туда уже переехал ее хороший знакомый Валя Пикуль, подруга  Лялька со всей семьей , да и устала она жить под одной крышей с мамой бывшего уже совсем чужого мужа. Сын легко согласился на переезд, а старшая дочь Соня отказалась. осталась жить с бабушкой. Был нанят грузовик, собран нехитрый скарб- то, что не сгорело и не продалось за время блокады ,упакованы в коробки семейные фотографии, бумаги, книги и так случайно попали в Ригу и несколько отпечатанных листков из "Блокадных дневников" с помарками, исправлениями, сделанными Любовь Васильевной.Они пережили несколько квартирных обменов, ремонтов, к ним подбирались маленькие дети, но они остались, не пропали. И вот уже живя в свободной Латвии, внук Петр Васильевич  Шапорин

У школы

П. В. Шапорин в своей школе

начал подумывать о издании этих дневников, которые хранились в то время в Публичной библиотеке Ленинграда.Он все чаще и чаще заводит разговор о поездке в свой родной город.Наконец оформлена виза( он уже гражданин Латвии), куплен билет на автобус и проведя бессонную ночь в дороге, утром он уже шагает по улицам своего детства. В этот же день он берет пропуск в Публичку и начинает поиски бабушкиных архивов.И сразу выясняется, что они уже печатаются и скоро появятся в продаже. Один из работников, некто Сажин, приложил к ним свою руку. Петр Васильевич понимал, что ему будет трудно добиться справедливости в этом деле, находясь теперь уже в чужой стране, не зная ее законов. Грустное было его возвращение домой.И как память о бабушке и ее жизни остались эти несколько пожелтевших листков..

     6.12.1934.       Детское Село.
Мне приходится часто теперь ездить в Ленинград:ставлю с марионетками сатирическое обозрение Евгения Шварца к открытию Дома Писателей им. Маяковского в Новогоднюю ночь. Действующие лица обозрения: А.Н. Толстой, Ольга Форш, К. А. Федин, М. Э. Казаков, В. Я. Шишков и многие другие.
В вагоне узнаю про убийство Кирова. Как могло это случиться?
Киров был очень популярен, его так любили за простоту, за честность, за доступность. И личных врагов у него как будто не было.
Что это? Политическое убийство? Сведение старых счетов? Зависть?
Должно быть, нам еще долго оставаться в неведении. ...
По приезде звоню моему большому другу Е. П. Якуниной ( Елизавета Петровна Якунина, талантливейшая художница, много работавшая в театре): « Приезжайте, говорит, я вам многое расскажу».