сенокос

 

    Утро. Обильная прохладная роса. Но солнце уже начинает своими теплыми лучами скользить по верхушкам деревьев,по сонной реке, заглядывать в открытые окна изб. Меня кто-то трогает за плечо, кажется что это сон. Но это мама, будит, громко приговаривая " Вставай, вставай, надо торопиться".  А мне  12 лет, каникулы, хочется спать, но попробуй ослушаться! Еще только 5 утра, глаза не хотят открываться. Но мать начеку, из соседней комнаты ее голос с недовольными нотками. Она росла в бедной раскулаченной семье, шестеро вечно голодных, раздетых братьев и сестер. Отец умер рано, не смог пережить унижения и потери всего,что было нажито. Поднимала всех мать,тоже уже не во что не верящая, и дети росли сами по себе. Пока тепло, бегали по деревне по родственникам, где кто что подаст.Так и выросли все. Наша мама в 8 лет встала за плуг, и она не понимает, как можно долго лежать, отдыхать, ходить в кино и вообще ничего не делать. Как то раз ее  уговорили съездить в санаторий в Горьковскую область.   Это был ее единственный отдых до пенсии. О нем она правда всегда с теплом вспоминала, и со смехом рассказывала о первом дне. Утром она рано появилась в столовой( долго спать не могла). Официантка подвела ее к столику со словами" Это Ваш завтрак" и удалилась. Наша отдыхающая поняла все правильно, села и скушала все ,что там стояло. А он был накрыт на четверых. Вскоре  появляются  остальные желающие позавтракать, и - немая сцена! До глубокой старости вспоминала она этот случай и смеялась до слез

Так носили продукты из магазина. 

Мама

    А я натягиваю старое, с вытянутыми коленками, линялое черное трико, кофту с длинными рукавами и спускаюсь к летней кухне.  В  сарае глубоко вздохнула корова,петух больше не хочет кукарекать,он суетливо крутится возле  хохлаток,нервно опуская клюв и кося глазом на куриц. За загородкой похрюкивает Боря, почесывая отлежавшие бока о занозистые неструганные доски. И вдруг во дворе раздался голос отца, собачье повизгивание и вся сарайная семья дружно  замычала,завизжала,  закудахтала.  Все  захотели кушать. В проеме двери сквозь марлевую занавеску мелькнула мама с подойником в руках, что-то  недовольно бубнящая.   И вот она уже стоит с горбушкой черного хлеба возле коровы ." Зоренька,ты моя Зоренька! Ну давай становись" И быстро обмыв вымя,начинает доить.  А куры дружной стаей слетают вниз и выбегают в сенник . Уже скоро все накормлены,корова отправлена в стадо , на старой электрической плитке закипает чайник. Отец заваривает купеческий чай, лучший бодрящий напиток, который я пила в своей жизни. На столе стоит процеженное парное молоко.творог, нарезан хлеб. Но  кушать совсем не хочется.           Последние приготовления перед посадкой в лодку, ничего нельзя забыть, ведь уезжаем на весь день. Мазь от комаров, напильник для кос, нож,платки, квас в бидоне, нехитрая снедь. Ну, кажется все, можно отправляться. Отец сел за весла, я впереди на носу чтобы смотреть за появляющимися то тут то там топляками. Когда- то это была небольшая таежная речка в этих болотистых местах. А в 1938 году на ее берегах начинает закладываться очередной ГУЛАГ- Вятлаг, речку запрудили, построили небольшую электростанцию для нужд быстро растущего поселка , и речка разлилась, стала довольно широкой,затопив все окрестные пни, между которыми мы сейчас и проплываем. А мама все поторапливает, хочет до горячего солнца побольше накосить, пока трава в росе. Поселок остался на другом берегу. Через пару часов домой к нам прийдет бабенька Лизетта,мать отца,откроет парники, встретит и подоит корову днем. Она живет недалеко с дочерью Эрикой и внучкой возле паровозных мастерских и всегда приходит, если надо помочь. В этих местах потеряла она одного из сыновей Эрнеста, его задавило на лесоповале, и старшую дочь Эльвиру,которая ушла из поселка и больше ее никто не видел. Ей было чуть за 40.

           Наша бабиня и я.                                   На Коменданском.

  Ну вот мы и на противоположном берегу. Разбираем вещи, сразу тщательно обмазываемся противокомаринной мазью, лодка прицеплена к пню. Выходим на малозаметную тропинку и вперед, в лес. Проходим мимо покосов тети Лели Квак , огибаем высокую насыпь бывшего стрельбища. Здесь еще можно найти пустые гильзы от патронов, и растет много крупной красной земляники. На ходу сорвав несколько ягод, углубляемся во влажный полумрак . Идем аккуратно, часто проходим низинки, на которые еще раньше отец нарубил и накидал толстые сучья. Местность болотистая, мрачноватая. Слышны только наши разговоры и пение птиц. Изредка попадаются небольшие полянки, заросшие иван-чаем. При нашем появлении оттуда с шумом взлетают тетерева. Попадаются иногда уходящие в сторону малозаметные тропинки. Кто по ним ходил? Мне всегда это было интересно. А вот мы и подходим к нашим покосам. Это понятно только  по скошенной траве, а так все те же кочки и низкорослые березки. Семье дали этот участок, когда у нас появилась корова. Как могли, почистили от деревьев, и вот уже несколько лет часть моих каникул проходит здесь, на мокрых кочках, в облаке комаров и слепней. 

    Но отдыхать и расслабляться некогда. Подтачиваются косы, и отец с мамой бодро начинают косить. Я укладываю вещи на сухое место и отправляюсь за ними разбрасывать вилами  свежую кошенину. А солнце уже начинает хорошо припекать. Хочется пить,жарко,но раздеться нельзя. Недалеко протекает все та же речушка ,но уже узкая,без дна и без берегов. Я и сейчас не знаю ее названия. Но рыбы в ней было много. И куда она текла, я тоже не знаю. 

      Разгребаю траву, а мечтаю скорей все закончить и вернуться домой. Но с грустью понимаю, что это только моя неосуществимая мечта. Скоро закончится косьба, пойдем отдыхать. Но даже посидеть и покушать здесь не так просто. С трудом находим место посуше, раскладываем  нашу скромную еду и захрустели свежие огурчики,чистятся яйца, на хлеб густо намазываеся творог. Как вкусно! Даже вечный таежный гнус не может испортить нам аппетит,просто от него отмахиваемся. Но долго сидеть нельзя. Надо возвращаться к сену. И опять поворачиваем, косим, складываем, и так до самого отхода. Вот уже и солце перестает сильно припекать, и тени удлинились. Надо собираться обратно. Темнеет в этих местах рано. У меня улучшается настроение, есть надежда еще погулять с подружками. Обратно дорога и быстрей, и веселей. И даже кажется короче. Позвякивает пустой бидон из- под кваса, комары гудят уже не так гнусно, и вот в просвете деревьев появляется старое стрельбище, огород тети Лели и мы выходим на берег. Хорошо слышна музыка из лагерного репродуктора, который целый день вещает на зоне. " Завтра наверно будет дождь, уж очень громко говорит радио-" замечает мама. Я не верю,что так просто можно угадать погоду, но утром проснусь и увижу серое небо и капли на оконных стеклах.  А дожди в этих местах часто затяжные, холодные. Становится очень неуютно, заняться особо девченочьим нечем, если только вечером сходить в клуб или в поселок в кино. И с грустью вспоминаешь неубранное сено на том дальнем покосе, становится жалко корову, жалко и себя, что так старались, а получилось не очень хорошо. И каждый год почти  ничего не менялось, очень редко было солнечное теплое лето. Вот такие картинки из моего детства. 

Наше детство

На фоне бараков моего детства