Джузеппе Де Сантис - итальянский режиссер-неореалист. Воспоминания Наташи Шапориной...

«Если эти скромные записи когда нибудь увидят свет - это будет заслуга моего друга режиссера унара Пиесиса. Ему, как их «крестному отцу», они и будут посвящены. »

1984-85год, Наташа Шапорина.



2-ой съезд кинематографистов Латвии. Гунар Пиесис - режиссер, Аустра Мелнере-художник, Вия Артмане - актриса. Наташа Шапорина - художник по костюмам

Рига.1956 год. Наташа работает ассистентом художника по костюмам на «Ленфильме». Однажды, развернув «Советскую культуру», она увидела снимок и под ним надпись: «Итальянский прогрессивный кинорежиссер Джузеппе де Сантис со своей супругой Джованной Валери в Кремле». Человек без шапки, в распахнутом пальто, а рядом с ним маленькая женщина, тоже с непокрытой головой, улыбаясь, стоят на фоне древней зубчатой стены. Наташе стало обидно. Все в Москву. А к нам? ...

Прошло несколько дней.И вдруг на студии разнеслась весть: «Де Сантис в Ленинграде. Скоро будет здесь».
Наташа работала на «Ленфильме» совсем недавно, не находилась в рядах его ветеранов, и у нее не было никакой надежды попасть в число «олимпийцев», обычно принимающих иностранных гостей. Она мечтала лишь мельком взглянуть на человека, подарившего зрителям фильм «Рим-одиннадцать часов».

В томительном ожидании проходило утро. Де Сантис не ехал. Наташа сидела в помещении информбюро студии. Это был ближайший и самый удобный наблюдательный пункт. Вдруг телефонный звонок. Наташу вызывает директор студии. Путаясь в догадках, идет на второй этаж. Входит в кабинет и сразу ей неожиданно странный вопрос: «Вы хорошо знаете город?». - Хорошо.- «А французский язык?» - Тоже - «Тогда немедленно отправляйтесь в Европейскую гостиницу. Вас там встретят. Покажете Де Сантису город и Эрмитаж»

Наташа мчалась через десять ступенек вниз, забыв о приличиях. Хватает такси и через несколько минут входит в вестибюль Европейской. Ее встречает лысый человек небольшого роста - Осип Григорьевич Колодный, - представитель «Мосфильма», который привез их в Ленинград. Утверждать, что Наташа не волновалась, было бы ложью.У нее сохнет в горле и все слова приветствия, мысленно заготовленные в дороге, мгновенно улетают, оставляя в голове удивительную пустоту.
Колодный ведет ее в ресторан, где они обедают. И вот Наташа у стола. Небольшое движение. Колодный представляет ее, приветливые рукопожатия, улыбки. Она садится и наконец может взглянуть на Де Сантиса.

Пройдет много лет, но не забудет она его глаз: мудрых, пытливых, веселых и проницательных одновременно. Несколько слов и она вдруг почувствовала себя так просто, спокойно и естественно, будто знала всех давно. Стало легко и хорошо. Завязалась общая беседа. Сразу стали обсуждать куда ехать и в какой театр пойти вечером. Еще до конца обеда Де Сантисы говорили ей «ты» и очень сердились, если она обращалась к ним «сеньор» или «сеньора». Они коммунисты. Оба боролись в Сопротивлении. Джованна старше мужа. Она маленькая и хрупкая. Сразу видно, какие они хорошие товарищи. У нее большие черные глаза, лицо без всякой косметики. На голове черный вязаный платочек, повязанный углом, как носят итальянские крестьянки.

Де Сантис говорит, что всегда советуется с ней при работе и очень на нее полагается. Но она этим не злоупотребляет, а ценит и гордится. Его движения быстры и сдержанны. Иногда он задумывается очень ненадолго и тогда лоб собирается в морщинки. Он немного жестикулирует разговаривая, но от этого его слова становятся еще выразительнее. Конечно, его профиль похож на барельефы с римских монет. Наташа говорит ему об этом, и он смеется.
За столом полная непринужденность.
С итальянцами еще один русский переводчик, но оказывается, благодаря его незнанию города и полного равнодушия к киноисскуству, Наташа оказалась за этим столиком. Переводчика зовут Толя, к тому же он очень ленив и итальянцы метко окрестили его «Обломоф», подметив в нем черты этого бессмертного образа. Впрочем, его внешность совершенно не соответствует характеру. Он худ, черноволос, смуглолиц, прекрасно говорит по-итальянски. Но на этом кончается его различие с Обломовым. Он томен, ленив и абсолютно ничем, кроме еды, не интересуется. Все его интересы сводятся к бутылке «Столичной», которую он бесцеремонно уносит со стола, когда заканчивается обед. Он невероятно выводит из себя чету Де Сантисов; «Как можно, чтобы молодой, интеллигентный человек так ничем бы не интересовался в наши дни!» - в ужасе восклицали они.

Де Сантис и его жена прекрасно знают русскую и советскую литературу. Шолохов и Макаренко очень популярны в Италии. Особую любовь Де Сантис питает к Льву Толстому, и то что переводчица - Наташа, его очень умиляет. Сам он совершенно не знает русского языка, но ему очень понравилось слово «пожалуйста» настолько, что свою супругу он называет сеньора Паджалста.

Де Сантис прост - естественно прост, не рисуясь, не снисходя. Не изображая простоту. Это не была дипломатическая простота иностранца, находящегося в гостях и желающего обворожить хозяев. За все время пребывания с ними Наташа не почуствавала фальши, а только глубокое, жадное и хорошее любопытство художника и человека, приехавшего в новую страну, желающего ее понять и оценить с позиций доброжелателя и друга.
Они знали страну Советов по книгам, газетам, рассказам друзей и недругов, хорошим и плохим, нелепым и правдивым. Де Сантис давно стремился приехать в Советский Союз и не раз делал попытку получить визу, но политическая ситуация в Италии и его позиции не устраивали прежнего министра полиции. «Но я наконец дождался смены министра, смеясь сказал Де Сантис, и вот- я здесь.»





Джузеппе Де Сантис с женой Джованной и дочерью Элизой у себя на вилле



Поколение советских людей, живших в 50-60e годы, хорошо помнит, как на экранах кинотеатров начинают появляться итальянские фильмы и организуются кинофестивали лучших советских картин в Риме и Милане. Особенно популярны фильмы режиссеров-неореалистов, рассказывающие о сегодняшнем дне простых людей Италии. А для советского народа это еще и была возможность хоть что-то узнать о жизни там, за этим огромным железным занавесом. Я помню себя, девчонкой-подростком, с трепетом бегущую в кинотеатр «Восход» на итальянский фильм «Утраченные грезы», но меня на него не пустили - «Детям до 16 лет...». И могла ли я тогда вообще представить, что через много лет я буду разбирать дневники своей свекрови и знакомиться в них с режиссером этого фильма. Пути господни неисповедимы!

Джузеппе Де Сантис был одним из таких режиссеров–неореалистов. Он родился в 1917 году в бедной провинции Чочария, около Рима. В 1941 году он вступает в экспериментальный центр кино и параллельно работает кинокритиком. Начинает как режиссер по монтажу у Висконти, как сценарист у Вергано, сотрудничает с Росселини и одновременно принимает участие в Сопротивлении, являясь бойцом партизанского отряда.

Первой его самостоятельной работой в 1948 была «Трагическая охота», а последующие фильмы - «Горький рис», «Нет мира под оливами», «Рим 11 часов», «Дайте мужа Анне Заккео», «Дни любви» принесли ему не только мировую известность, но и политические неприятности в своей стране. Зато он стал большим другом СССР, а так же и Наташи. Между ними завязалась личная переписка, и в каждый последующий приезд Де Сантиса в Союз она была его личным переводчиком.

***

Продолжение следует...